четверг, 05 июля 2012
Название: Их маленькая тайна
Фэндом: Рыцарь-вампир
Дисклеймер: Мацури Хино
Автор: Сузу Судзуки
Персонажи: Такума Итидзё/Сайори Вакаба; Юки Куран упоминается; и добрая служанка.
Рейтинг: G
Размер: мини
Жанр: Гет, Психология, Вампиры.
Предупреждение: ООС, ОЖП.
Описани:
Сайори Вакаба никогда не ненавидела каникулы, просто они лишали её радости. Сайори Вакаба никогда не лгала - просто предпочитала молчать. Сайори Вакаба не доверяла лучшей подруге две главные тайны, как и та не доверяла ей. Сайори Вакаба доверила тайны лишь одному, до безобразия, дружелюбному вампиру с ярко-зелёными глазами и золотистыми волосами, который твердил, что дочку они назовут Йошико, а сына - Йоширо, потому что и он должен чем-то заполнить эту маленькую тайну, которая, увы, никогда не станет явью.
Тусклый свет проникает сквозь шторы в её комнату, где с самой ночи горит свеча из алого воска. Свет продолжает проникать вглубь, касаясь её медовых волос, а она просто приветствует солнце лёгкой, чуть грустной улыбкой нежно-розовых губ. Она знает, стоит ей только подойти к окну, то на улице уже будет стоять один из охотников, посланных её отцом. Это невыносимо, когда за тобой наблюдает чужой человек.
Она не ненавидит летние каникулы, просто они лишают её радости в виде такого привычного для неё класса, такого привычного старосты, такого привычного и самого обычного школьного дня. Она не книжный червь, нет, просто она хочет жить по-своему, а не по наказу отца, который видит в ней охотницу, какой была её мать.
А мама была красивая и умная, быстрая и тихая. У её мамы были тёплые руки и ласковая улыбка на вечно алых губах. У неё были медовые волосы и тёплые шоколадные глаза, прямо как у неё, у Юки Куран. Или это у Юки Куран глаза как у её матери? Неважно, главное - они были цвета шоколада, украшенные длинными ресницами и свето-золотистой радужкой вокруг зрачка.
У неё глаза ярко-янтарные или же просто глаза цвета карамели. Она не любит карамель, ей по душе клубника и взбитые сливки, а ещё лучше клубничное пирожное со взбитыми сливками, украшенные шоколадной стружкой - именно такие она выбирала в кафе сладостей, где часто были она и Юки Куран.
В комнату тихо заходит служанка и вежливо, чуть ласково спрашивает о планах госпожи, но та лишь просит оставить её одну. Служанка - пожилая женщина с морщинами на лице и тонкими ручками - понимающе улыбается и говорит, что принесёт ещё сока и тарелку клубники. И уходит, забирая пустые графин и тарелку, успевая бросить чуть тревожный взгляд в сторону госпожи.
Она всегда была - и является - сильной девушкой и планирует оставаться такой ещё долго, до рождения своей первой дочери, если та, конечно, родится. Что-то подсказывает, что первым её ребёнком будет девочка, а вторым - мальчик с ярко-зелеными глазами и золотистой шевелюрой. Она знает это, потому что это её тайна, которую он сам придумал.
В академии они редко общались. Если здесь вообще уместно слово "редко". Просто его дружелюбное "Привет" и её спокойное "Добрый вечер", мимолётные взгляды; его - заинтересованный, её - безразличный.
В академии в один из самых обычных дней он просто случайно забрёл в класс изобразительного искусства, а она совершенно случайно, конечно же, осталась там после урока - закончить картину. Он вновь дружелюбный, она вновь безразличная к происходящему. Он, что так старательно пытался начать нормальный разговора и она, что так спокойно и коротко отвечала, проводя толстой кистью по совершенно белому листу.
Он видел в ней аристократку и не раз заявлял, что знает её отца. Она видела в нём глупого мальчишку, который решил поиграть с новой игрушкой. Нет, это не она считала его таким ловеласом, как его друг-одноклассник, просто разум твердил ей, что лучше не сближаться с ночным учеником. Ей казалось, что это шепчет родительский инстинкт охотника, что передался ей по наследству. Но он почему-то упорно пытался говорить с ней обо всём и даже ни о чём. Это раздражало, но разве она могла показать свои чувства ему?
Она не была шокирована или удивлена, когда Юки Куран сказала ей о вампирах, о Ночном классе, о своём прошлом. Нет, она была расстроена, совсем чуть-чуть, и обижена. Почему же Юки, её лучшая подруга, не говорила этого раньше? Почему скрывала? Не доверяла? Но разум вновь говорил ей о другом - Юки хотела защитить её.
Именно это не давало ей плакать, когда Юки Куран покинула академию. Именно это не дало ей радостно встретить подругу, когда та вновь вернулась. А вместе с ней вернулся и он, и те посиделки в классе изобразительного искусства.
Она часто рисовала окна, что скрывали тёмные шторы, создавая мглу. Тишина часто давила на слух. Он сдавался первым, начинал разговор сначала и дружелюбно улыбался.
Она верила его улыбке.
- Сайори-сан, поешьте немного, - просит служанка, ставя на стол тарелку с клубникой, графин с соком и сладкие пирожки с яблоком.
- Хорошо, - поддаётся она уговорам женщины, что так напоминала её маму.
Сайори Вакаба никогда не ненавидела каникулы, просто они лишали её радости. Сайори Вакаба никогда не лгала - просто предпочитала молчать. Сайори Вакаба не доверяла лучшей подруге две главные тайны, как и та не доверяла ей. Сайори Вакаба доверила тайны лишь одному, до безобразия, дружелюбному вампиру с ярко-зелёными глазами и золотистыми волосами, который твердил, что дочку они назовут Йошико, а сына - Йоширо, потому что и он должен чем-то заполнить эту маленькую тайну, которая, увы, никогда не станет явью.
Сайори Вакаба или же просто Йори-тян перед уходом из комнаты всегда смотрит на фотографию, где запечатлён именно он, и улыбается, зная, что он счастлив, пусть и фальшиво, но счастлив.
Фэндом: Рыцарь-вампир
Дисклеймер: Мацури Хино
Автор: Сузу Судзуки
Персонажи: Такума Итидзё/Сайори Вакаба; Юки Куран упоминается; и добрая служанка.
Рейтинг: G
Размер: мини
Жанр: Гет, Психология, Вампиры.
Предупреждение: ООС, ОЖП.
Описани:
Сайори Вакаба никогда не ненавидела каникулы, просто они лишали её радости. Сайори Вакаба никогда не лгала - просто предпочитала молчать. Сайори Вакаба не доверяла лучшей подруге две главные тайны, как и та не доверяла ей. Сайори Вакаба доверила тайны лишь одному, до безобразия, дружелюбному вампиру с ярко-зелёными глазами и золотистыми волосами, который твердил, что дочку они назовут Йошико, а сына - Йоширо, потому что и он должен чем-то заполнить эту маленькую тайну, которая, увы, никогда не станет явью.
Чтобы любить человека, необязательно быть с ним рядом. Достаточно только изредка смотреть на его фотографию и знать, что у него всё хорошо.
Тусклый свет проникает сквозь шторы в её комнату, где с самой ночи горит свеча из алого воска. Свет продолжает проникать вглубь, касаясь её медовых волос, а она просто приветствует солнце лёгкой, чуть грустной улыбкой нежно-розовых губ. Она знает, стоит ей только подойти к окну, то на улице уже будет стоять один из охотников, посланных её отцом. Это невыносимо, когда за тобой наблюдает чужой человек.
Она не ненавидит летние каникулы, просто они лишают её радости в виде такого привычного для неё класса, такого привычного старосты, такого привычного и самого обычного школьного дня. Она не книжный червь, нет, просто она хочет жить по-своему, а не по наказу отца, который видит в ней охотницу, какой была её мать.
А мама была красивая и умная, быстрая и тихая. У её мамы были тёплые руки и ласковая улыбка на вечно алых губах. У неё были медовые волосы и тёплые шоколадные глаза, прямо как у неё, у Юки Куран. Или это у Юки Куран глаза как у её матери? Неважно, главное - они были цвета шоколада, украшенные длинными ресницами и свето-золотистой радужкой вокруг зрачка.
У неё глаза ярко-янтарные или же просто глаза цвета карамели. Она не любит карамель, ей по душе клубника и взбитые сливки, а ещё лучше клубничное пирожное со взбитыми сливками, украшенные шоколадной стружкой - именно такие она выбирала в кафе сладостей, где часто были она и Юки Куран.
В комнату тихо заходит служанка и вежливо, чуть ласково спрашивает о планах госпожи, но та лишь просит оставить её одну. Служанка - пожилая женщина с морщинами на лице и тонкими ручками - понимающе улыбается и говорит, что принесёт ещё сока и тарелку клубники. И уходит, забирая пустые графин и тарелку, успевая бросить чуть тревожный взгляд в сторону госпожи.
Она всегда была - и является - сильной девушкой и планирует оставаться такой ещё долго, до рождения своей первой дочери, если та, конечно, родится. Что-то подсказывает, что первым её ребёнком будет девочка, а вторым - мальчик с ярко-зелеными глазами и золотистой шевелюрой. Она знает это, потому что это её тайна, которую он сам придумал.
В академии они редко общались. Если здесь вообще уместно слово "редко". Просто его дружелюбное "Привет" и её спокойное "Добрый вечер", мимолётные взгляды; его - заинтересованный, её - безразличный.
В академии в один из самых обычных дней он просто случайно забрёл в класс изобразительного искусства, а она совершенно случайно, конечно же, осталась там после урока - закончить картину. Он вновь дружелюбный, она вновь безразличная к происходящему. Он, что так старательно пытался начать нормальный разговора и она, что так спокойно и коротко отвечала, проводя толстой кистью по совершенно белому листу.
Он видел в ней аристократку и не раз заявлял, что знает её отца. Она видела в нём глупого мальчишку, который решил поиграть с новой игрушкой. Нет, это не она считала его таким ловеласом, как его друг-одноклассник, просто разум твердил ей, что лучше не сближаться с ночным учеником. Ей казалось, что это шепчет родительский инстинкт охотника, что передался ей по наследству. Но он почему-то упорно пытался говорить с ней обо всём и даже ни о чём. Это раздражало, но разве она могла показать свои чувства ему?
Она не была шокирована или удивлена, когда Юки Куран сказала ей о вампирах, о Ночном классе, о своём прошлом. Нет, она была расстроена, совсем чуть-чуть, и обижена. Почему же Юки, её лучшая подруга, не говорила этого раньше? Почему скрывала? Не доверяла? Но разум вновь говорил ей о другом - Юки хотела защитить её.
Именно это не давало ей плакать, когда Юки Куран покинула академию. Именно это не дало ей радостно встретить подругу, когда та вновь вернулась. А вместе с ней вернулся и он, и те посиделки в классе изобразительного искусства.
Она часто рисовала окна, что скрывали тёмные шторы, создавая мглу. Тишина часто давила на слух. Он сдавался первым, начинал разговор сначала и дружелюбно улыбался.
Она верила его улыбке.
- Сайори-сан, поешьте немного, - просит служанка, ставя на стол тарелку с клубникой, графин с соком и сладкие пирожки с яблоком.
- Хорошо, - поддаётся она уговорам женщины, что так напоминала её маму.
Сайори Вакаба никогда не ненавидела каникулы, просто они лишали её радости. Сайори Вакаба никогда не лгала - просто предпочитала молчать. Сайори Вакаба не доверяла лучшей подруге две главные тайны, как и та не доверяла ей. Сайори Вакаба доверила тайны лишь одному, до безобразия, дружелюбному вампиру с ярко-зелёными глазами и золотистыми волосами, который твердил, что дочку они назовут Йошико, а сына - Йоширо, потому что и он должен чем-то заполнить эту маленькую тайну, которая, увы, никогда не станет явью.
Сайори Вакаба или же просто Йори-тян перед уходом из комнаты всегда смотрит на фотографию, где запечатлён именно он, и улыбается, зная, что он счастлив, пусть и фальшиво, но счастлив.
Название: Весна-Осень
Фэндом: Учитель-мафиози Реборн
Дисклеймер: Акиро Амано
Автор: Сузу Судзуки
Персонажи: dark! Хару Миура/Тсунаёши Савада/dark!Киоко Сасагава; Реборн; и прочто человек
Рейтинг: G
Размер: мини
Жанр: Гет, Ангст, Драма, POV
Предупреждение: Смерть персонажа, ООС, Любителям Киоко Сасагавы не читать.
Описание:
- Береги Киоко-чан, - чуть умоляюще просит он, смотря своими карамельными глазами в мои кофейные с горьким шоколадом вокруг угольного зрачка.
Я родилась на третий день последнего месяца весны во время одного из праздников "Золотой недели", а именно в День Конституции. Если бы я родилась на час позже, то родилась бы на четвёртый день на праздник зелени и природы или же просто в День зелени. Но почему-то я решила родится на час раньше. Наверное, уже тогда я была слишком глупой. Была бы умной, я бы не рождалась. Но я была глупой. Я родилась и мне дали имя в честь того времени года, в который я родилась. Меня зовут Весной, но сравнивают с осенью.
Когда я впервые пришла в школу Мидори, название которой меня всегда радовало, ведь я могла родится именно в День зелени, но из-за глупости родилась на час раньше в День Конституции. В классе все приняли меня с распростертыми объятиями и милыми улыбками. Но, возможно, тогда я чуть поумнела, ведь поняла, что в будущем этим людям будет на меня плевать. И я не ошиблась. Спустя несколько лет в школе Мидори меня знали, как прилежную ученицу-отличницу, которую можно послать на любую олимпиаду, зная, что я не откажу.
Часто я видела странного малыша, ходячего перед окном нашей ванны. Мне показался он очень милым, и один раз я решила заговорить с ним. Если бы я знала, чем это обернётся, я бы поспешно умылась и ушла в школу, не обращая на странного малыша ни внимания. Но моя любовь к детям была сильнее. А любовь к юноше с глазами цвета карамели стала сильнее в два раза больше. Мне было четырнадцать лет. Я была подростком, хотя по сути ребёнком, который хотел забрать себе все игрушки.
Ревность. Она не управляла мною, но и я не могла управлять ею. Просто сердце сжималось, когда он смотрел на рыжую ведьму с золотисто-карими глазами. Она напоминала весну. Тёплая, светлая, и по-своему лживая. И лишь я знала, что прячется за её милой улыбкой. Ложь, высокомерие, множество грехов человечества. Видеть её игру - стало привычкой. Видеть её чуть похотливый взгляд - пыткой. Этим взглядом ведьма смотрела на всех, кто был связан с Тсунаёши. А я была лишней.
- Береги Киоко-чан, - чуть умоляюще просит он, смотря своими карамельными глазами в мои кофейные с горьким шоколадом вокруг угольного зрачка.
А я? Так хочется спросить, но я лишь - по вине своей глупости - улыбаюсь и даю обещание защищать ведьму с золотисто-карими глазами и по-весеннему лживой улыбкой. Я ненавижу своё имя и день своего рождения. По вину своей глупости я решила родится на третий день последнего месяца весны, когда все мечтают о лете. Моё имя означает "весна", но все считают, что я похожа на осень.
- Ой, Хару-чан, когда ты стала увлекаться метанием ножей? - удивлённо восклицает Киоко - какое же противное имя, - смотря на меня не менее удивлённым взглядом.
Осень мило улыбаясь, давала мне шанс, направляя холодный ветер в нашу сторону. Я спешу спрятать руки в кожаных перчатках, а Киоко не спешит, показывая своё колечко на указательном пальце правой руки. Она сказала, что это настоящее золото, которое ей привезли родственники. Но я знаю её ложь, и совсем недавно видела это колечко в дешёвом магазине, куда меня привели одноклассницы.
- Недавно, - честно солгала я, - дядя научил.
Говорить ей правду я никогда не буду. Я лгу ей честно, ведь мы с ней не подруги, а просто так приятельницы. Лично, я считаю так. А как считают другие? Меня не волнует. Киоко родилась на четвёртый день первого месяца весны, после праздника девочек. Она родилась на год младше меня, но также, как и я, весной. Лишь она родилась в первый месяц, а я - в последний.
Слышу тихие шаги за спиной и грубый голос, задающий один ли вопрос:
- Вонгола?
Я молчу, делая вид, что рассматриваю содержимое сумки, лишь тайком бросив взгляд в сторону, где меня должны ждать. Этот человек, задавший вопрос, выбрал подходящее место. Людей здесь нет, только мы трое. Я, ищущая в своей сумке несуществующий предмет; человек, держащий в руке охотничий нож; Киоко, которая поворачивает и мило отвечает:
- Да.
Я иду дальше, что бы она не успела позвать меня. А человек быстрым движением метает нож прямо в сердце ведьмы. Я слышу лишь тихий вскрик, когда перехожу пустую дорогу. А одноклассницы, которые меня ждали, что-то щебетали о новом платье жены директора.
На следующий день я в слезах прошу прощения у парня с глазами цвета карамели, которую никогда не любила. Уж слишком она липучая, невозможно прожевать без труда. Он успокаивает меня, говоря, что сам виноват, что не должен был оставлять Киоко одну. Именно здесь я вдруг усмехнулась, вызвав его удивление.
- Значит, меня ты просто не заметил?
- Хару, о чём ты? - растерялся Вонгола, но я уже покинула его комнату, а вскоре и дом.
Только вечером ко мне пришёл тот самый странный малыш, с интересным именем - Реборн. Он сказал, что я - отличный киллер, раз смогла так красиво разыграть вину перед Вонголой.
- Знаешь, Реборн-тян, я тоже умру осенью, как она, - прошептала я, сидя на кровати, касаясь кончиками пальцев его щек.
- Почему же? - в его глазах нет интереса, он будто бы знает мой ответ.
- Я хочу умереть осенью, когда умирает любовь, ведь родилась я весной, когда любовь рождается.
А в будущем я просто исчезла из жизни Вонголы, как простое пятно, от которого избавились.
Фэндом: Учитель-мафиози Реборн
Дисклеймер: Акиро Амано
Автор: Сузу Судзуки
Персонажи: dark! Хару Миура/Тсунаёши Савада/dark!Киоко Сасагава; Реборн; и прочто человек
Рейтинг: G
Размер: мини
Жанр: Гет, Ангст, Драма, POV
Предупреждение: Смерть персонажа, ООС, Любителям Киоко Сасагавы не читать.
Описание:
- Береги Киоко-чан, - чуть умоляюще просит он, смотря своими карамельными глазами в мои кофейные с горьким шоколадом вокруг угольного зрачка.
Я родилась на третий день последнего месяца весны во время одного из праздников "Золотой недели", а именно в День Конституции. Если бы я родилась на час позже, то родилась бы на четвёртый день на праздник зелени и природы или же просто в День зелени. Но почему-то я решила родится на час раньше. Наверное, уже тогда я была слишком глупой. Была бы умной, я бы не рождалась. Но я была глупой. Я родилась и мне дали имя в честь того времени года, в который я родилась. Меня зовут Весной, но сравнивают с осенью.
Когда я впервые пришла в школу Мидори, название которой меня всегда радовало, ведь я могла родится именно в День зелени, но из-за глупости родилась на час раньше в День Конституции. В классе все приняли меня с распростертыми объятиями и милыми улыбками. Но, возможно, тогда я чуть поумнела, ведь поняла, что в будущем этим людям будет на меня плевать. И я не ошиблась. Спустя несколько лет в школе Мидори меня знали, как прилежную ученицу-отличницу, которую можно послать на любую олимпиаду, зная, что я не откажу.
Часто я видела странного малыша, ходячего перед окном нашей ванны. Мне показался он очень милым, и один раз я решила заговорить с ним. Если бы я знала, чем это обернётся, я бы поспешно умылась и ушла в школу, не обращая на странного малыша ни внимания. Но моя любовь к детям была сильнее. А любовь к юноше с глазами цвета карамели стала сильнее в два раза больше. Мне было четырнадцать лет. Я была подростком, хотя по сути ребёнком, который хотел забрать себе все игрушки.
Ревность. Она не управляла мною, но и я не могла управлять ею. Просто сердце сжималось, когда он смотрел на рыжую ведьму с золотисто-карими глазами. Она напоминала весну. Тёплая, светлая, и по-своему лживая. И лишь я знала, что прячется за её милой улыбкой. Ложь, высокомерие, множество грехов человечества. Видеть её игру - стало привычкой. Видеть её чуть похотливый взгляд - пыткой. Этим взглядом ведьма смотрела на всех, кто был связан с Тсунаёши. А я была лишней.
- Береги Киоко-чан, - чуть умоляюще просит он, смотря своими карамельными глазами в мои кофейные с горьким шоколадом вокруг угольного зрачка.
А я? Так хочется спросить, но я лишь - по вине своей глупости - улыбаюсь и даю обещание защищать ведьму с золотисто-карими глазами и по-весеннему лживой улыбкой. Я ненавижу своё имя и день своего рождения. По вину своей глупости я решила родится на третий день последнего месяца весны, когда все мечтают о лете. Моё имя означает "весна", но все считают, что я похожа на осень.
- Ой, Хару-чан, когда ты стала увлекаться метанием ножей? - удивлённо восклицает Киоко - какое же противное имя, - смотря на меня не менее удивлённым взглядом.
Осень мило улыбаясь, давала мне шанс, направляя холодный ветер в нашу сторону. Я спешу спрятать руки в кожаных перчатках, а Киоко не спешит, показывая своё колечко на указательном пальце правой руки. Она сказала, что это настоящее золото, которое ей привезли родственники. Но я знаю её ложь, и совсем недавно видела это колечко в дешёвом магазине, куда меня привели одноклассницы.
- Недавно, - честно солгала я, - дядя научил.
Говорить ей правду я никогда не буду. Я лгу ей честно, ведь мы с ней не подруги, а просто так приятельницы. Лично, я считаю так. А как считают другие? Меня не волнует. Киоко родилась на четвёртый день первого месяца весны, после праздника девочек. Она родилась на год младше меня, но также, как и я, весной. Лишь она родилась в первый месяц, а я - в последний.
Слышу тихие шаги за спиной и грубый голос, задающий один ли вопрос:
- Вонгола?
Я молчу, делая вид, что рассматриваю содержимое сумки, лишь тайком бросив взгляд в сторону, где меня должны ждать. Этот человек, задавший вопрос, выбрал подходящее место. Людей здесь нет, только мы трое. Я, ищущая в своей сумке несуществующий предмет; человек, держащий в руке охотничий нож; Киоко, которая поворачивает и мило отвечает:
- Да.
Я иду дальше, что бы она не успела позвать меня. А человек быстрым движением метает нож прямо в сердце ведьмы. Я слышу лишь тихий вскрик, когда перехожу пустую дорогу. А одноклассницы, которые меня ждали, что-то щебетали о новом платье жены директора.
На следующий день я в слезах прошу прощения у парня с глазами цвета карамели, которую никогда не любила. Уж слишком она липучая, невозможно прожевать без труда. Он успокаивает меня, говоря, что сам виноват, что не должен был оставлять Киоко одну. Именно здесь я вдруг усмехнулась, вызвав его удивление.
- Значит, меня ты просто не заметил?
- Хару, о чём ты? - растерялся Вонгола, но я уже покинула его комнату, а вскоре и дом.
Только вечером ко мне пришёл тот самый странный малыш, с интересным именем - Реборн. Он сказал, что я - отличный киллер, раз смогла так красиво разыграть вину перед Вонголой.
- Знаешь, Реборн-тян, я тоже умру осенью, как она, - прошептала я, сидя на кровати, касаясь кончиками пальцев его щек.
- Почему же? - в его глазах нет интереса, он будто бы знает мой ответ.
- Я хочу умереть осенью, когда умирает любовь, ведь родилась я весной, когда любовь рождается.
А в будущем я просто исчезла из жизни Вонголы, как простое пятно, от которого избавились.